Памяти известного иркутского баскетбольного тренера Владимира Чумакова

Однажды «Строитель» в награду за успешно проведенный сезон — а было это в конце восьмидесятых — отправили в Китай. Председатель областного спорткомитета Леонид Михайлович Яковенко, напутствуя Чумакова, сказал: «Сыграете пару-тройку товарищеских матчей, отдохнете, восстановитесь после трудного чемпионата».

Я был с командой в том турне и сполна оценил «заслуженный отдых» наших баскетболистов. Двухнедельное пребывание в провинции Ляонин обернулось для команды настоящим кошмаром. Ушлые хозяева подготовили для иркутских гостей насыщенную программу: за две недели им предстояло провести десяток матчей с командами, многие из которых выступали в высшей лиге чемпионата Китая. График был просто сумасшедшим: несколько часов на автобусе из Шэньяна в какой-нибудь город провинции, непременная встреча с партийным руководством города, игра, ночлег, новый переезд, опять игра… Чумаков был вне себя от ярости: его парням, измочаленным тяжелейшими матчами союзного чемпионата, предстояло пройти через китайскую «мясорубку». А в том, что нас ожидала именно «мясорубка», мы убедились очень скоро: хозяева хотели победить посланцев Советского Союза любой ценой. В этом им способствовали местные судьи, закрывавшие глаза на откровенную грубость своих баскетболистов, на их умышленные фолы, прощали им многочисленные ошибки, но зато строго карали наших парней по любому поводу. Входивший в состав нашей делегации иркутский арбитр Михаил Черкашин, которого время от времени допускали к судейству матчей, лишь беспомощно разводил руками. Чумаков попытался было заявить организаторам турне, что «мы так не договаривались», и сократить количество «товарищеских» матчей, но китайцы невозмутимо отвечали: все, дескать, спланировано заранее, и билеты на баскетбол в каждом городе раскуплены за месяц вперед!

На самом деле в том не было никакого преувеличения: визит советской команды в Китай, тем более в провинцию, после долгого перерыва вызвал огромный интерес. В каждом провинциальном городе (с населением в три-четыре Иркутска!) дворцы спорта были забиты до отказа — а это, как правило, 5—10 тысяч зрителей! Они-то, естественно, не были ни в чем виноваты — заплатили свои кровные юани, чтобы посмотреть на одну из лучших команд Советского Союза (так нас везде представляли).

Порой на наших баскетболистов было больно смотреть — даже Женя Ощепко, с которым бодаться на площадке осмеливался далеко не каждый, ходил в синяках и ссадинах. В перерыве одного из матчей, морщась, словно от зубной боли, Чумаков не выдержал: «А может, ну их, на хрен? Чего убиваться-то? Сильно хотят выиграть — пусть выигрывают!» На что едва ли не одновременно из разных уголков раздевалки раздалось: «Иваныч! Да мы их порвем!!!» Если бы в тот момент на слова тренера никто не ответил, то это была бы не команда Чумакова.

Чего не было ни у ДСК, ни у «Строителя», ни у «Байкала», так это дрожи в коленках. Никогда и ни перед кем. Можно перечислять едва ли не всех грандов советского баскетбола, с которыми команды Чумакова боролись на равных. Это и московское «Динамо», и питерские «Спартак» и «Светлана», и саратовский «Автодор», и «Самара», и даже великий и ужасный ЦСКА. Ну а уж своих собратьев от Урала до Дальнего Востока иркутяне «причесывали» регулярно: Владивосток и Хабаровск, Якутск и Мирный, Красноярск и Новосибирск, Омск и Челябинск…

Говорят, у тренера, в каком бы командном виде спорта он ни работал, не должно быть любимчиков. У Чумакова они были. Что характерно — практически все игроки. О каждом из них Владимир Иванович готов был говорить часами: как никто другой, он знал все их сильные и слабые стороны, умел задеть нужные душевные струны, похвалить так, что у парня вырастали крылья. Наверное, при необходимости он мог кого-то и «вздрючить» — мне случалось видеть, какими свинцово-колючими становились подчас его глаза, — но никогда не делал этого прилюдно и тем более не унижал игрока. Впрочем, стать объектом чумаковских острот было гораздо хуже, чем просто выслушать какие-то нелицеприятные слова. Коренной иркутянин, Чумаков поражал прямо-таки одесским юмором.

Владимир Иванович был тонким психологом, умевшим подобрать ключик к любому игроку. Порой казалось, что тот или иной баскетболист способен раскрыться только у Чумакова — и нигде более. Или даже так: свои лучшие качества он может проявить исключительно под воздействием ауры или, если хотите, магии Владимира Ивановича. Достаточно вспомнить, как безошибочно и внешне легко Чумаков находил место в составе для Паши Серых и Димы Шишлова, Саши Чадова и Сережи Дрожанова, Димы Крылова, Игоря Афанасьева и Валеры Гарбуза — тех игроков, которые не блистали задатками бесспорных лидеров, зато и роль «кушать подано» у Чумакова никогда не исполняли! Что любопытно, где бы эти ребята ни играли — до Иркутска или после, — нигде им не удавалось показывать такой баскетбол, какой поставил им «режиссер» Чумаков.

А что, собственно, представлял собой баскетбол «по Чумакову»? Чем его команды так завораживали зрителей, неизменно заполнявших трибуны Дворца спорта? Рискую показаться неоригинальным, но скажу: игрой. Его ребята, разных, к слову, поколений, даже придя в большой баскетбол (союзного уровня!), в чем-то оставались детьми — непоседливыми, озорными, гораздыми на выдумку и, чего уж греха таить, вполне хулиганистыми. Тренер никогда не загонял их в жесткие тактические схемы, не занудствовал с планшетом в руках. Однако же и анархии не терпел: в двух-трех фразах умел так разложить все по полочкам, что создавалась полная иллюзия того, что все игроки у Чумакова связаны между собой ниточками-паутинками. В этих паутинках не раз запутывались самые вышколенные команды, которые, кажется, делали все в полном соответствии с баскетбольными учебниками. Сколько раз приходилось видеть, как чумаковский «Строитель», «Кедр» либо «Ермак» мог в считанные секунды перевернуть ход матча! Зачастую даже -10 на последней минуте еще ничего не значили. В такие моменты болельщики, хорошо знавшие Иваныча, обычно говорили: «Ну все — стихия Чумакова! Сейчас он замутит что-нибудь этакое!». И начинался театр одного актера: он метался у края площадки, как тигр в клетке, наезжал на арбитров, подбегал к судейскому столику, давал указания своим игрокам, брал перерывы. И на площадке происходило что-то невероятное: под немыслимый рев трибун, в тисках сумасшедшего прессинга иркутян, у которых, казалось, еще минуту назад не было сил, чтобы элементарно передвигаться (даже не бегать!), соперник начинал совершать ошибки, терял мяч, мазал по кольцу. Нет, разумеется, так было не всегда — сказка по заказу не случается, на то она и сказка, но то, что команды Чумакова всегда пользовались репутацией непредсказуемых и «чумовых», это факт.

Многие опытные баскетболисты, съевшие с Чумаковым не один пуд соли и истоптавшие не одну пару громадных кроссовок, обращались к нему запросто и на «ты» — Иваныч. Но заподозрить в этом панибратство никому и в голову не приходило. Чумакову достаточно было иронично вздернуть брови или, образно выражаясь, повести усом, как все понимали: шутки кончились.

Он и вправду относился ко всем своим ребятам как к родным детям и так же болезненно переживал каждый их вылет из «гнезда». Так он провожал Андрея Спиридонова, уезжавшего в московское «Динамо», Саню Брызгалова, приглашенного в Польшу, Илью Резника, перебравшегося сначала в столицу, а потом и вовсе за океан — в Америку. Но никогда не пытался удержать игрока всеми правдами и неправдами, никому не отправлял вдогонку едких напутствий. Как истинный профессионал, он свято чтил желание своих ребят вырасти. Не в буквальном, конечно, смысле — они и без того были большими…

В 1996 году баскетбольный «Ермак», который возглавлял Чумаков, приказал долго жить. Денег хватило только на то, чтобы стартовать в чемпионате страны. А потом иркутская команда тихо умерла. «Никто не заметил потери бойца», или, по крайней мере, многие сделали вид, что ничего особенного не произошло. Для Владимира Ивановича это была настоящая трагедия. Другой на его месте, возможно, поспешил бы сменить прописку, нашел бы работу в новом, преуспевающем клубе, cкрепя сердце пошел бы, наконец, с поклоном к сильным мира сего. Он не сделал ни того, ни другого, ни третьего, хотя с его репутацией опытнейшего тренера и авторитетного в баскетбольных кругах специалиста найти себе место под солнцем было нетрудно. В том-то и дело, что Чумаков не мыслил себя без Иркутска, без ребят, с которыми прошел огонь, воду и медные трубы. Четверть века, отданная работе с ДСК, «Строителем», «Ермаком», «Кедром», «Байкалом», не оставляла тренеру иного выбора. Он считал величайшей несправедливостью исчезновение Иркутска с баскетбольной карты страны. И как мог боролся с этим, пытался собрать под своим крылом бывших воспитанников, разъехавшихся от безнадеги по другим городам России.

В последние годы он редко появлялся во Дворце спорта в те дни, когда «Шахтер» проводил матчи чемпионата России. Не потому что завидовал более благополучным коллегам или ревновал старых друзей-болельщиков к американо-югославской диаспоре, — просто испытывал почти физические страдания от предчувствия скорого краха команды. Повторные похороны иркутского баскетбола — теперь уже в лице «Шахтера» — стали для Чумакова еще одним болезненным ударом.

…Он приходил на матчи «Шахтера» за считанные минуты до начала игры, обходил баскетбольную площадку, на которой ему была знакома каждая трещинка. Его окликали с трибун, здоровались, приветливо махали руками. Грустно улыбаясь и кивая знакомым, Чумаков направлялся в дальний конец зала и скромно устраивался в уголке — как раз напротив скамейки запасных, где обычно размещалась его команда. Его команды. Начиналась игра, и тренер уходил. Уходил в баскетбол. В июне 2004-го он ушел от нас совсем…

Михаил Климов, для «Копейки»